Иоанна Хмелевская - Проза жизни [Обыкновенная жизнь]

— А ведь в самом начале он за мной бегал, — ни с того ни с сего обиженно сказала Тереска, не отрывая глаз от автобусного окна.

— А за кем же ему было бегать? — угрюмо отозвалась Шпулька, сразу догадавшись, о ком речь. — В лагере ты была самой хорошенькой. Он правильно рассудил.

— Может, надо было притвориться, что мне на него плевать?

— Может, надо было, я не знаю. Притвориться и сейчас не поздно.

— Теперь у меня возможностей меньше.

— Постарайся, чтобы их стало больше.

— Глупо, — после долгого молчания сказала Тереска. — С таким трудом добиваться встреч только для того, чтобы продемонстрировать своё равнодушие. Идиотская ситуация.

— Идиотская, это точно, — безжалостно подтвердила Шпулька, отчасти испытывая меланхолическую зависть к бурным переживаниям подруги, отчасти радуясь, что саму её любовные беды пока что обходят стороной. — Не хотелось бы тебя расстраивать, но мне кажется, что ничего у тебя с этим Богусем не получится.

— Дурочка! — рассердилась Тереска. — Ты меня не нервируй, а то я с садовниками и разговаривать не стану, будешь все улаживать сама!

— О Боже! — запричитала Шпулька. — Угораздило же меня связаться с этими саженцами!.. И бандиты все ещё разгуливают на свободе!.. Нет, это не жизнь! Я готова пойти на преступление, лишь бы разделаться с этой треклятой тысячей!..

Двое тарчинских садоводов оказались не очень склонными к филантропии, выделив на благотворительные цели мизерную часть своего добра. Третий жил далеко, километрах в двух от центра. С большим трудом, уже в потёмках, они добрались до усадьбы, которая, к счастью, была освещена: над входом красивой современной виллы горела лампочка, значит, внутри кто-то был.

— Погляди-ка, — оживилась Тереска, останавливаясь перед калиткой. — Машина того психа.

— Какого психа?

— Который нас гонял по всему дому. На номере дата великой французской революции. Интересно, что он тут делает?

Шпулька, уже вознамерившаяся войти, отпрянула от калитки.

— Если этот псих тут, я в дом не пойду! — решительно заявила она. — Пускай выгоняют из школы!

— Не паникуй, не станет же он нас гонять по чужому дому! Тут и другие люди есть…

— Не пойду! Я до смерти боюсь сумасшедших. Наш вид вызывает у него обострение. Вдруг на него опять накатит? Лучше поедем в Груец.

— Сама ты сумасшедшая! Чуть что, мы убежим, в такой темени легко спрятаться. Если на него накатит, тут на него управа найдётся. Я пойду первая, а ты успокойся и следуй за мной.

Тереске пришлось силой тащить через весь двор упирающуюся подругу. За этой выразительной сценой наблюдали из дома три пары глаз.

— Нет, это не стечение обстоятельств! — в бешенстве прохрипел маленького роста, но крепко сбитый брюнет. — Они за нами следят!

— Я прихожу к тому же выводу, — задумчиво проговорил высокий тощий блондин. — Слишком часто пересекаются наши пути. Непонятно только, почему они ведут слежку так явно. Им и в голову не приходит скрываться. Что это? Вызов? Камуфляж?

Третья пара глаз принадлежала хозяину дома, который заинтересованно поглядывал то на своих гостей, то на две мечущиеся по двору фигурки.

— А в чем дело? — наконец вышел он из терпения. — Какая слежка? Кто это?

— Это две гнусные девки из милиции, которые крепко сели нам на хвост, — яростно взвыл брюнет. — Все время таскаются следом, куда мы, туда и они. А за ними менты! Вот и соображай.

— Мы встречаем их уже третий раз, — не теряя спокойствия, сообщил блондин. — На Вилановской аллее они остановились как раз там, где у нас была назначена встреча. Потом появились у Шимона. Разъезжают они под предлогом собирания саженцев для какой-то школы, поэтому наведываются только к садоводам. Шимон за свои саженцы даже получил расписку. Неведомо, правда ли это, с милицией они беседовали, это факт, но возможно, они испугались Мети, который следил за ними до самого дома. Может, они и вправду сели нам на хвост. Очень подозрительно, что они явились сюда.

— Но ведь и я садовод, — напомнил им хозяин. — Надо с этими девчонками разобраться, а то все наши труды пойдут прахом.

— А вместе с ними и мы! — скрипнул зубами брюнет.

— Спокойно! — отозвался блондин. — У меня идея. Эти самые саженцы — предлог удачный, ничего не скажешь, и если девчонок его лишить, сразу станет ясно, что к чему. Если наши подозрения напрасны, выкинем их из головы. Шимон говорил, что им до намеченной тысячи сколько-то там не хватает. У тебя саженцы есть?

— Саженцы чего?

— Кажется, фруктовых деревьев.

— Есть, конечно…

— Дай им столько, сколько им не хватает. А завтра посмотрим, как они себя поведут. Если снова начнут вертеться у нас под ногами, с ними все будет ясно.

Хозяин, недовольно скривившись, изумлённо смотрел на гостей.

— Неужто ты думаешь, что я стану кидать на ветер своё добро? Я в благодетели не рвусь. Если это мне поставится в счёт и потом оплатится, дело другое.

— Разумеется, мы тебе все оплатим. Шпульку удалось доволочь до ступенек перед входной дверью, и тут она заартачилась.

— Нет! В дом я ни за что не пойду! Нечего там топтать паркеты, мы за саженцами пришли. Пускай выходит!

— Перестань дурить! Не письмо же ему писать, чтобы он назначил нам свидание на свежем воздухе? — уговаривала её выведенная из себя Тереска. — Надо войти в дом и объяснить, в чем дело! Ты в дверях постоишь.

— Он нас затащит!

— Да может, его тут и нет!

— Как это нет? Машина сама приехала?

— О Господи, спаси и помилуй! Да какое тебе до машины дело? Вокруг машины он нас не гонял!

— Вот именно!

Неведомо, как долго продолжалась бы эта распря на ступеньках, если бы двери не распахнулись внезапно. В них показался довольно молодой, но не внушающий симпатии тип. Лампочка, горевшая над входом, осветила неприветливое лицо с обезьяньей челюстью, с низким морщинистым лбом и маленькими блестящими глазками.

— Вы к кому? — подозрительно спросил он. — Что вам нужно?

Тереска вздохнула с неописуемым облегчением, хотя вид хозяина удачи не обещал. Как бы эта угрюмая обезьяна не устроила им от ворот поворот…

— Это вы владелец усадьбы? Добрый вечер, извините за беспокойство, но мы выполняем общественное поручение…

Избавленная от необходимости идти в дом, к тому же не видя психа поблизости, Шпулька быстро пришла в себя и подключилась к делу. Хозяин ей очень не нравился, и она опасалась, что миссия их завершится провалом. Никогда не отделаться им от этих кошмарных саженцев.

Хозяин слушал их молча, не прерывая, только иногда как-то странно подёргивал челюстью. Тереска и Шпулька, исчерпав запас аргументов, передохнули и заговорили снова. В голосе девушек зазвучали нотки отчаяния.

— Стоп! — остановил их вдруг неучтивый хозяин. — Значит, саженцы. Сколько вам ещё нужно?

Остановленная на скаку, Тереска проглотила полфразы и поспешно вытащила из кармана блокнот.

— Нам нужно ещё двести восемьдесят штук, — не без робости доложила она.

— И столько писку из-за какой-то пары сотен? Я думал, вам две тысячи надо. Лады, сейчас выдам. Пошли!

Ошеломлённые подруги наблюдали, как он открывает один из сараев за домом, как выводит оттуда фургончик, подъезжает к саду и паркуется возле питомника, границ которого было не разглядеть в темноте. Тереска и Шпулька не верили собственным глазам.

Владелец неоглядного питомника вышел из машины.

— Грузить будете сами, — распорядился он. — Одна пускай носит, а другая укладывает в машину.

Шпульке послышалось пение ангелов, Тереске казалось, что окрестности залиты небесным светом. На их глазах сотворялось чудо.

Спотыкаясь в темноте о кочки и посапывая от усердия, Тереска бегом таскала огромные вороха саженцев, не обращая внимания на то, что руки её исцарапаны, а земля и торф сыплются с корней прямо за воротник и даже поскрипывают на зубах.

— Живее! — шипела на неё из фургона Шпулька. — Живее, а то раздумает. Опять псих попался, и слава Богу! Осторожнее, ты мне веткой чуть в глаз не попала!

— Ничего, — пропыхтела Тереска. — Поторапливайся! Может, он пьяный, как бы на свежем воздухе не протрезвел!

Неожиданное счастье вдохнуло в девочек богатырские силы. Облепленный торфом корень хлестанул Шпульку прямо в лицо, в слишком ветвистом деревце она запуталась волосами, но все это были такие мелочи по сравнению с тем, что близился конец их страданий!

— Все! Двести восемьдесят шесть штук выданы, — объявил посланный им небом псих. — Залезайте в фургон и трогаем!

— Вы… вы хотите все это отвезти? — выдохнула Тереска, не поверив своим ушам.

— Куда же денешься? Не на себе же вам их волочь?

— Это… это с вашей стороны… так благородно! Он взглянул на неё как-то странно, насупя брови и что-то прикидывая в уме.

— Извозюкались вы тут, это точно, — изрёк он наконец. — Умоетесь дома! Нету времени! Он залез в кабину и запустил мотор.